-Ага! А если б он МЕНЯ собрался в жертву принести?! Я же тоже Светлая! Ты бы так же и сказала, да?! А потом, когда меня убили, подумала: «Ой, как жалко, ну да ладно. Мало ли Воительниц на свете, одной больше – одной меньше… Зато я Алексею помогла, может, он меня ещё раз поцелует, или на нечто большее, наконец, решится»? – взвопила я. Он расхохотался: -Офигеть, как интересно! -Ничего интересного. – буркнула покрасневшая Ада. – Тебя бы я убить не дала, ты это знаешь. Я бы «нет» сказала. Я умею. -В свете последних событий не уверена… -Хочешь, проверим? Ну, спроси чего-нибудь, Алексей! -Хмм… Останешься у меня переночевать? -Придурок. – рассердилась она. -Ты не ответила «нет», заметь! -НЕТ конечно… -Нет в смысле не ответила? Ада сердито замолчала. Похоже, мы перестарались. -Ладно, не сердись. Я знаю, ты умеешь отказывать. -А может, и не умею… - тихо-претихо, так, чтобы только я услышала, прошептала вдруг она. --------------- «Или на нечто большее, наконец, решится» Исподтишка смотрю на Аду в зеркало заднего вида. Она всё ещё сердится. Или эта обиженность – как маска? Ай, Тьма их, женщин, разберёт! Ну вот, мы приехали. Выхожу сам, открываю дверь и девушкам, но они гордо вылезают сами. Ух, феминистки прям! -Глазки ваши милые закройте, пожалуйста. – говорю им я, когда мы заходим в лифт. -Зачем? -А зачем вам знать, где конкретно я живу? Свет всемогущий, какая глупость. Захотят – всё равно узнают! -Резонно, однако! – подчиняются они. Открываю дверь, пропускаю их вперёд: -Добро пожаловать в дом Охотника! -… и по совместительству дом оборотня! – договаривает Тимур, вышедший нам навстречу. -Привет! – машут ему девушки, он кивает в ответ. -Ты прям как именинник сегодня, - улыбается Ада, - виновник торжества точно… -Ты считаешь жертвоприношение торжеством?! -Нет, конечно… - смущается она. – Это я так, к слову сказать… Я, успев за это время сходить на кухню и вернуться, протягиваю ей стакан: -Выпей. -Это что? – подозрительно осматривает она прозрачную жидкость. Нюхает, морщится - Водка? Сдурел, целых полстакана? Я ж не пью! -Пей говорю, а то ни черта ты не проведёшь! -Проведу! Я лучше знаю! НЕТ! Не буду! -Как хочешь. – пожимаю плечами я. – Тимур? -Давай сюда. В отличие от неё, я знаю, в чём обряд заключается. – и он залпом выпивает. Морится. – Бее. Гадость. Пойду заем. -Уверена? -Уверена, уверена. -Воля ваша. – наливаю столько же себе. Я тоже знаю, что такое жертвоприношение. Более того, его проводить мне. Так что я от алкоголя точно не откажусь… -Вот теперь можно начинать. Насть, ты с нами, или тут постоишь? -Лучше тут. – усаживается она на пол рядом с дверью. – я тебя, Ада, лучше здесь поохраняю, а при обряде я только мешаться буду. -И то правда. А мы – давайте, чем раньше начнём, тем раньше закончим. При виде Ады, входящей в комнату, лица девушек начинают отражать целую гамму чувств: испуг, узнавание, удивление, сменяющиеся радостью на лице Лены и злобой на лице Даши. Но, увидев меня и Тимура за её спиной, их замещает страх, животный, всепоглощающий. -Тьма великая… - протягивает чародейка. – Они что, тут так и сидят всё это время? -Конечно. Они живые нужны. Это же жертвоприношение. Зачем мне их трупы? Думаешь, зачем я её, – указываю я на Дашу, - так старался живой заполучить, если убить её – раз плюнуть? -То есть подожди. Ты их вот прям сейчас, - до неё постепенно доходит, - вот прям здесь в жертву принесёшь? -Ну вроде как да… -И я буду тут стоять в луже крови, и читать заклинания, да? -Ну… -Будешь. – совсем некстати влезает Тимур. -В кругу Воздающего Жертву богам? Я, читать главное заклинание? А ты их так кинжалом, прямо в сердце? И его, - кивает на оборотня, - в крови их выкупаешь или что-то типа этого? Я, опустив глаза, молчу. А чего тут говорить? -Ну не совсем. Он вынет их сердца, а я должен буду их съесть. Колдовские сердца в обмен на свободу моей души. Страшно противно, но другого пути для оборотня нет. -Алексей… Да ты хоть сам понимаешь, о чём меня просишь? -Да, и я надеюсь, ты не скажешь «нет». Прошу тебя, Ада. Не нанимаю тебя, не приказываю, не заставляю, а прошу. Помоги мне выполнить обещание, Ада. Какие же у неё глаза красивые! Несмотря на то, что в них отражается нерешительность. Откажет? Возможно… Но если нет, то я действительно буду готов заплатить любую цену. Хотя, я надеюсь платить не преобразованной, чувственной Силой. Если она этого хочет. Большой и Светлой Энергией. -Я точно ненормальная, – наконец, вздыхает она, – но я не отказываюсь от своей роли. Слава Свету и Тьме, вместе взятым! Ада, ты… ты просто чудо! Лучшая из всех девушек планеты, не смотря на то, что ведьмочка! -Спасибо… – расплываюсь в улыбке я. -И ещё… Там водка осталась?
---------------------------------- Сперва, увидев Аду, я даже обрадовалась – как-никак, знакомая, может, она нас спасти пришла. Но как только за ней вошли наши похитители, я всерьёз испугалась. Они что, заодно? Хотя, всё может быть. После же их занимательного диалога я потеряла сознание, на словах «колдовские сердца в обмен на свободу моей души». Пресветлые Боги, за что мне это?! Пришла в себя я от обжигающего холода воды на лице. Жертвы должны быть в сознании, - очевидно, Алексей отвечает на вопрос «зачем». Я дышу прерывисто, быстро – испуг всё сильнее и сильнее. Умоляюще гляжу на Аду, но та не смотрит на меня, упрямо пялясь то в пол, то на свиток у неё в руках. На полу выписан круг, чередованием двух рун: Свободы и Жертвы, и в кругу уже стоит Тимур и лежит развязанная Дашка. Чего же она не пытается сбежать? Меня тоже отвязывает и, легко подняв на руки, переносит туда же наш мучитель. А с виду – нормальный, приличный молодой человек, а тут, блин, какая-то Сделавшая Шаг сволочь! Вот уж точно внешность обманчива… Кляп вынимают, но кричать я не могу, да и двигаться тоже: заклятие Тишины лежит на круге, а я ещё и парализована. Только и могу, что глазами хлопать. Быть может, потому и чувствую какое-то странное смиренное безразличие к тому, что произойдёт дальше? Всё вокруг – как немое кино: Алексей что-то Аде говорит, та с несчастным и виноватым лицом, бросая на нас взгляд и тут же снова отводя глаза, отвечает, согласно кивая головой. Он говорит что-то ещё, кладя ей руки на плечи, она, недовольно полусклонив голову, задаёт вопрос. Он, нежно коснувшись её щеки кончиками пальцев, отвечает и целует её. Пяток секунд – и она делает шаг назад, указывает на круг рукой и опять что-то произносит. Он улыбается уголком рта и берёт со столика жертвенный кинжал, а Ада, подвесив свиток перед глазами, начинает… петь? Так она Певица? Ах, какая во Тьму теперь разница, кто она, кто он, чем они связаны и почему именно мы были выбраны их целью. Кокон кроваво-красного цвета смыкается над нами, и весь мир снаружи – даже лучи Солнца, бьющие в окно – тоже окрашиваются в цвет крови. Нашей крови… Алексей, легко отведя обрядовый кокон в сторону, входит в круг. Ого! Вот так просто взять и разомкнуть ткань заклинания? Да кто же он, гадина, такой, в конце-то концов? Он смотрит на меня. На Дашу. Губы шепчут неслышное «Прости…», и он, встав не колени перед моей подругой, выцарапывает кинжалом на её груди круг, – капли крови на бледной коже, – а в кругу - руну Жертвы. Она что-то сквозь зубы шипит, и плюёт ему в лицо, а он даже ничего в ответ не делает: просто стирает плевок с лица, и начинает читать какой-то речитатив, его глаза сияют нечеловеческой голубизной, он осторожно кладёт руку на руну, на месте кончиков пальцев появляются чёрные пятна, Дашка выгибается и кричит, наверное, сильно, но я не слышу её крика. Кисть Алексея осторожно, медленно проникает внутрь её плоти, я вижу, как он сжимает руку и начинает вытаскивать её обратно. На ней – ни капли крови, а в дрожащих ладонях бьётся, сияя Силой, всё ещё живое – сердце колдуньи. Вот значит, какая судьба меня ждёт… Лицо Ады сереет, она, похоже, тоже едва держится за своё сознание, как и я. У Тимура, когда он принимает трепещущий кусочек жизни, такой вид, будто его сейчас стошнит, да и у другого лицо тоже перекошено – видимо, не часто они такие грязные обряды проводят. В руках оборотня ореол Силы алеет, и след кинжала на его груди – круг и руна Свободы, которые Алексей осторожно вырезает, тоже начинают светиться. Вот знак и готов, и он направляется ко мне, за второй жертвой, закончить неприятный обряд. Прикосновения кинжала – как ожог, он чертовски горяч. Я яростно, из последних сил, шепчу одно за другим проклятия, зная, что это, в принципе, бесполезно уже. Парень изо всех сил старается не взглянуть мне в лицо, и я его понимаю: это же проще, не видеть моих полных мольбы зелёных глаз. Смертельный холод приносит его прикосновение к руне на груди, холод и невероятную боль, которая становится всё сильнее и сильнее по мере того, как пальцы проникают в мой тело. Я, наверное, тоже кричу – Тишина лежит везде, скоро Тьма вплетёт свои чёрные краски в нить моего Света… Как это странно – моё чистое сердце живёт в чужих руках… И в кроваво-красной черноте кокона я вдруг вижу – Свет…
---------------------------------- Из-за двери комнаты, где вёлся обряд, не было слышно ни звука. Оно и понятно: заклятье Тишины во много слоёв лежало на двери, окнах, стенах – везде. Но вот, наконец, дверь открылась. Я, уже начавшая волноваться, вскочила на ноги, услышав крик: -Иди сюда! В комнате, обыкновенной человеческой гостиной, краснел купол Кокона. Рядом с ним стояла и пела Ада, неестественно бледная и какая-то испуганная. Великий Свет, да что с ней? -Что? – спросила её я. Та кивнула на Кокон, где открывался проход внутрь. У меня забрезжила надежда: а вдруг она опомнилась и собирается девочек спасти, он при виде картины внутри я поняла, что нет, не опомнилась. Просто Тимур, лёжа на полу, бился в таких конвульсиях, что даже Охотник не мог его удержать. Он мне что-то прокричал, но что? Тишина скрадывала его голос. -Держи его тоже! Помоги мне! – перекрывая раскатившийся мученический вопль освобождаемого, прокричал он, наконец, и вновь опустил заклятие. Я нырнула внутрь, схватила плечи оборотня. Под моими пальцами скручивались и вновь перестраивались в человеческие его кости – он терял возможность оборачиваться, в широко распахнутом кричащем рту истончались и крошились до размера нормальных зубов его клыки, клочки выпавшей шерсти рассыпались внутри круга. Он замолчал вдруг, резко открыв глаза – они темнели, и скоро из жёлтых стали обычными, каре-зелёными, и снова закрылись. Кровь вдруг растеклась из-под его пальцев, хлынула из руны на сердце, он так рванулся, что я его не удержала – он сел на полу. И опять кровь – уже на его губах, и, как слёзы, сочится из-под прикрытых век. Ещё один рывок – Алексей, не выдержав, отпускает его тоже, и он вскакивает на ноги, начиная светиться жемчужно-жёлтым лунным светом. Нечеловеческий вой, рвя внутреннее заклятие Тишины в круге, вырывается у него. По-моему, Архикрик был ненамного громче… Через пару секунд он замолкает, и без чувств падает на пол. Я его ловлю и осторожно опускаю: ударится ещё. -С ума сойти… - в наступившей внезапно настоящей тишине говорит Охотник. -Всё? – слабым-слабым голосом спрашивает нас Ада. -Вот теперь всё. – встаёт он. – Ты в порядке? -Нет. – жалко улыбается она и тоже теряет сознание. Я, наконец, осматриваюсь по сторонам, и натыкаюсь на пустые глаза Лены – они моляще смотрят на меня. На левой стороне её груди чернеет выжженная руна Жертвы. Я опускаю глаза вниз и вижу лужу крови на полу, в которой я, собственно говоря, и сижу. Мне становится плохо. -Меня сейчас стошнит. – сообщаю я Алексею, который поднимает Аду на руки. -Поздравляю. Меня, по-моему, тоже. – полуприкрывает глаза он. – И вам, похоже, всё-таки придётся остаться переночевать. Он приподнял одну косу ведьмы, чтобы её кончик не обмакнулся в растекающуюся густо-красную лужу. ---------------------------------- Я с трудом открываю глаза – перед ними бледно-розовая вода. Что? Где? Я? По глупости вдыхаю воду, чуть не захлёбываюсь. Мою голову вытаскивают на воздух, и я жадно глотаю сладкий кислород, истерично кашляя. -Ну вот, ты и очнулся… - говорит держащий меня за шкирку Алексей. Он весь вымазан в чём-то красном. Кровь? Воспоминание об обряде наваливается на меня, захлёстывая, как волна черного отвращения. Меня начинает рвать – и опять кровью. -Водички? – заботливо протягивает чашку он, когда я, наконец, поднимаю голову от ванной. – Или чего покрепче? -Лучше чего покрепче. – хриплю я. -Ну вот, пока орал – сорвал голос. Сиди тут, сейчас принесу. – выходит он, и через минуту возвращается. До обряда водка, после обряда водка… Как алкаши прям. Но мне действительно становится лучше. -Попробуй-ка, обратись. Вдруг не вышло ни фига… -Типутин тебе на язык! – едва выдавливаю я, но его совету следую. Не получается! Уррааа!!! Проводу языком по зубам – и клыков нет! Гляжусь в зеркало. Мда, вид у меня, конечно, как будто меня целая рота поимела, но зато я – это опять просто я! Нет шерсти и жёлтых глаз! Я с разворота ударяю Алексея – тот, легко отклоняясь от удара, недоумённо на меня смотрит. И силы оборотня нет! Ничего нет! -Я-просто-человек! Я нормальный! – ору во всю свою охрипшую глотку я. Вот только память – есть.
А запреты, недомолвки, Все “нельзя” и восприятья Утонули – цепи тонки, Растворились все в объятьях…
-Послушай, а как ты узнаёшь, что тот, кто перед тобой – маг? -Можно, конечно, кинуть спелл на сканирование, но это долго, ты и сама знаешь. Я и так чувствую запах магии. Я же Охотник, так? -И какой он? -Кто? -Запах магии. Противный? -Нет… Манящий такой, зовущий, притягательный. Но не неприятный, нет. -Так почему же ты не почувствовал, что я колдунья? -Я не умел тогда. Умение приходит с опытом. «Чем дальше – тем больше…» -«…чем больше, тем сильней». Я помню, хорошая песня. А от меня тоже тащит магией? Смех: -Нет, конечно! Это умение – от Жезла, а его сейчас со мной нет. -Удивительно просто. -Ну… это уже не работа, так? А ты Солнцем пахнешь. Ну, и духами своими. -Хоть на этом спасибо. Кстати, всегда спросить хотела: как он в кармане помещается? Он же большой такой вроде. -Секрет охотничьей фирмы. Не скажу. Только не сердись! -Не буду, вот ещё. Всё нормально. Меня вот только одно беспокоит. -И что же? -Мы с тобой. Где гарантия, что ты меня не развеешь завтра? -А сегодняшняя ночь таковой не является? -Ну, не знаю даже. А вдруг… -Не вдруг. Даже если ты будешь последней ведьмой на Земле, я тебя не трону, обещаю. Могу поклясться. -Не надо. «Не клянись…» -«…ибо это прямая дорога в ад». Я знаю. -Вот и не стоит клясться – кто знает, как оно обернётся. Мне достаточно и обещания. Продолжительная пауза. -Ты что-то ещё хочешь сказать? -Да нет… -Хочешь, я вижу. Говори. -Алексей, давай тоже закончим Путь, пожалуйста!.. -Ты что… -Дослушай меня. Несмотря на все твои обещания и поступки, я не чувствую себя в безопасности рядом с тобой. -Но почему? -Не знаю. Ты, может, и не чувствуешь магию во мне, но зато я прекрасно чувствую, как ты её поглощаешь. Не специально, конечно, просто как будто забивают сигнал. И Жезл… -Но он же далеко! -Ещё бы ты его в кровать притащил! Он в этой комнате – взмах руки, и он у тебя. -Ты не доверяешь мне? -Доверяю, иначе не стала бы спать с тобой, глупый. Охотнику в тебе я не доверяю, понимаешь? -Кажется, да. Но я не могу, Ада. -Теперь я спрошу: почему? Для меня это тоже большая жертва! -Нет, дело не в этом. В охоте – моя суть… -А моя суть в магии, ты же знаешь… -Нет, ты не поняла. Я же НАСЛЕДНЫЙ Охотник. Я не Сделавший Шаг. Я такой с самого рождения, это у меня в крови, а Жезл – часть меня самого, кусочек души и разума. Ада, закончить Путь я могу только одним способом – умереть. -Так вот откуда такая сила во второй десяток жизни… -Конечно. Я родился Охотником, а не стал им. Я не делал первого шага, поэтому и закончить Путь я тоже не могу. -Ох… тогда… прости, я не знала… -Да ладно тебе, всё нормально. Зато знаешь теперь, с кем связалась. -А мне сон такой снился, ну, про завершение Пути. Там ты это сам предложил – во сне, в смысле. -Ого! Так я тебе даже снился! Ты мне, кстати, тоже… -Как обед Охотника? -Нет, как его девушка. -И как, сон сбывается? -Даже лучше стал, чем был! Как же я люблю тебя… -Мы ведь никогда не расстанемся, Алексей? Что бы не случилось? -Конечно, любимая. Да и что может случиться, Ада?
"Тысячами незримых нитей обвивает тебя Закон. Разрубишь одну - преступник. Десять - смертник. Все - Бог!" Эвенгар Салладорский. основатель Школы Тьмы. (Извлечено из преданного анафеме и сожжению трактата "О сущности инобытия", Салладор, 1176 год от Пришествия)
Эт ты к чему? ;Кста, можешь в угадайку поиграть, ты тут процентов 90 персонажей наешь хотя, не сумеешь ты сию дурь до конца дочитать,не выдержишь А конец бы тебя удивил...
Растает твой образ в потоке иллюзий, И память укроет закат…
-Итак, ты, Артём, как именинник, выбирай. – протягиваю мальчишке два кулака я. Он, подумав, тыкает в левый. Я изящно открываю руку: там написана руна Тьмы, сияющая отсветом холодного Тёмного пламени. Другая на второй ладошке, но светится она лучами тёплыми, добрыми: руна Света. -Значит, вы Тёмные рыцари, а вы – Светлые. Хорошо? – дети наперебой вопят: «да!!!», и знаки на моих руках исчезают. -Начинаем наше путешествие… - говорю, улыбаясь, я, оглядывая детские личики, но вдруг осекаюсь. На меня с интересом смотрят серые глаза Охотника… В один миг я словно возвращаюсь на десять лет назад. Тот же пристально-внимательный взгляд, и тихое: -Надеюсь, мы ещё увидимся, Ада… -Мам, - дёргает меня за подол длинной юбки Аля, - ты чего, уснула? -Нет, Лесанна, - прикрывая глаза, отвечаю ей я. – Мне было послание от богов. Они благословляют наш путь, Ищущие… И я начинаю игру. Одно за другим – несложные испытания, но детям они нравятся. Дети почему-то любят меня, слушаются. Им только очень интересно, наверное, почему, допустим, кусаемые ими яблоки висят в воздухе просто так, без ниточек, почему верёвочка под ногами внезапно меняет направление, и откуда у меня в руках появляются призы. *Фокусы, ловкость рук!* - подумал бы любой взрослый. Но они, со своей детской верой в чудеса, гораздо ближе к истине. Это магия. Но сегодня мои глаза то и дело скользят по лицу того мальчика, и я веду игру слегка рассеяно. Копна тёмно-русых волос, нос-кнопка, пухлые щёчки, и только внимательные серые глаза, глядящие исподлобья, врезаются в сознание нотой памяти – снова и снова. Великая Тьма, сколько лет уже прошло! У него вполне может быть сын, вон, у тебя ведь тоже дочка есть. У вас теперь – свои жизни, и у меня, и у него. Какое мне дело? Он и не помнит тебя, скорее всего! Подумаешь, встречи можно по пальцам пересчитать: семинар, бал в «Пирамиде», да то столкновение на Баумана – всего три! Фи, тоже мне. Он же не позвонил тогда, и больше вы не виделись. Значит, Охотнику было проще забыть. Вот и всё… Да убеждай сама себя, сколько влезет! А вдруг я ошиблась? Как бы так проверить-то?.. О, придумала! -Вы, - пристально смотрю на детей, ожидающих очередного задания я, - на пути по смертельно опасному лабиринту наткнулись на плотную стену, преграждающую вам путь… -И что же нам делать? -Сейчас… я слышу… боги говорят, что открыть ход дальше можно только одним способом. -Каким? -Написав имя вашего отца на абисском! -На чём? -Это язык такой. Проблема в том, что пишут на нём левой ногой… Дети, смеясь, привязывают к ногам появившиеся маркеры. -А можно не полностью? – умоляюще смотрит на меня Артём. -Можно, но только тебе. Сегодня ты – любимчик богов! – взъерошиваю его волосы я, и он начинает, высунув язык, писать. «Р а ф а» -Молодец! Ну, прикладывай к стене. -Он прижимает бумажку к «стене» между стульями. Я чуть отодвигаю Полотно, и он проходит. Остальные восхищённо вздыхают -Пишите-пишите! Стена не пропускает «Кирила»: -Добавь вторую «л» - советую мальчишке я. Проходят «Павел» и «Александр», моя Аля с «Андреем»… Вот этот мальчишка подходит к стене. У меня темнеет в глазах: на листке пляшут зелёные буквы, складываясь в то самое имя… «А л е к с е й» Тише, Ада, успокойся. Быть может, совпадение? Таких совпадений не бывает! Не отвлекайся, Тьма тебя дери! Какая разница, в конце-то концов? Забудь, кому говорят! Ну, увидишь ты его ещё раз, ну и что? Ты же не бросишь свою семью? Нет. Вот и он не бросит… Хочется в это верить, конечно. -Ада. – меня тихонько трогают за плечо. Мой Бог, как Рафа так тихо подошёл? -Чего? – улыбаюсь я. Не показывай ему… -Таня говорит, пора их кормить. Давай, брейк, о великая Ведущая. -Хорошо. – и уже к детям. – Посланник принёс вести о том, что боги приготовили вам чудную трапезу, о Ищущие! Идите к столу. -Поняли? Мой папа – посланник! – задирает нос Маня. -Он и мой папа тоже! – пихает сестрёнку Артём. -А мой папа? – смотрит на меня Аля. -Твой папа самый обыкновенный, - давлю на кнопку носа дочери я, - зато мама – Ведущая. Иди кушать, Солнышко. Пока дети гремят ложками, я убираюсь в комнате: лопнувшие шарики, обрывки бумаги, верёвочки, маркеры… Рафа осторожно снимает Полотно и убирает стулья: -Ты молодчина, Ада. Детям нравится… Но ты же вроде не любишь магией пользоваться? -Для моего племянника – что угодно. – маняще улыбаюсь ему я. -Смотри, поосторожнее со словами! – грозит мне пальцем, тоже улыбаясь, он. -Помочь? – на пороге комнаты появляется подошедший Андрей. Моё лицо моментально становится серьёзным: -Может, Тане на кухне поможешь? Мы с Рафаэлем и так управимся. -Да, она не маленькая, сама разберётся…
-С целой кучей сорванцов? Сомневаюсь. – забирает у меня мусор Рафа. – А вот у вас, Аделаида, похоже, это лучше получается. -Спасибо, Рафаэль. – и он, едва заметно подмигнув мне, выходит из игровой. -Слушай, Ада, вы ведь уже столько лет знакомы… -Восемь. – напоминаю ему я. -Тем боле. И вы всё ещё на «вы» разговариваете. Почему? -Не знаю, Андрей. -И чего вы друг к другу так холодно относитесь? Одна семья, как-никак. -Нормальные мужья бы радовались, что их жёны холодны с другими… -Он же муж моей сестры! -Ну и что? Закроем эту тему, ты же знаешь, я её люблю не больше, чем самого Рафаэля, да и он тоже не больно-то хочет со мной погорячее общаться. Пошли, и в самом деле Тане поможем. -Хорошо. – и он меня целует, как обычно. Я с облегчением про себя вздыхаю. Слава Тьме, он никогда не углубляется в тему меня и Рафы. А как я тогда испугалась… ---- Я тихонько так помешиваю чай ложечкой, глядя на надкушенный кусочек торта. Андрей сказал, что его родители в восторге от скромных и аккуратных девушек, вот я и играю как раз такую: вместо обычных двух задорных косичек одна, переплетённая чёрной лентой; юбка серого цвета ниже колена – у мамы позаимствовала – стесняет движения, не то что любимые джинсы-клёш; синяя кофточка с чёрными узорами сменила привычные футболку и куртку. Чувствую себя полной дурой, но родителям моего парня я и впрямь понравилась: вежливая, тихая, лишнего слова не скажет, одежда до неприличия чистая и выглаженная (весь день воевала с утюгом)… Ладно, вот выйду за вашего сына замуж, тогда и увидите истинную Аделаиду! -А где ты работаешь, Адочка? Боооги. Адочка! -Я пока учусь, на программиста. Ну, на компьютере работать. Подрабатываю, конечно, в одной фирме, но на пол-ставки пока. -Вот и Андрюша тоже работает и учится, да? Мой «Андрюша» только вздохнул в ответ. Спас нас звонок в дверь. -Ой, а вот и Танечка! Слава Тьме! Таня – младшая сестра Андрея, именно из-за неё мы, можно сказать, и познакомились. Она на меня чертовски похожа – только глаза карие да волосы потемнее и покороче раза в три. Дело было на концерте DDT: ко мне вдруг подходит парень незнакомый, и говорит: -Ну наконец-то, Тань, я тебя нашёл! У меня аж челюсть упала: -Я не Таня и я вас не знаю! -Ой, и точно! – углядел он мои косы и одежду. – извините, вы очень на мою сестру похожи… а кто вы, раз не Таня? -Ада. – улыбаюсь я. Парень-то симпатичный… Вот так. Таню мы тогда, конечно, нашли. А Андрей – так его звали – проводил меня до дома, не смотря на то, что было очень поздно, да и жил он далековато от меня. И он позвонил, на следующий же день. А я, подумав, выкинула из головы запропавшего куда-то всерьёз и надолго Алексея… -Танечка тоже нас со своим молодым человеком познакомит. – сказал отец Андрея, открывая дверь. -Привет всем! – вошла весёлая, раскрасневшаяся от холода Таня. Увидев меня, она чуть на рассмеялась: уж больно не вязался мой сейчасошний облик с обычно-привычным моим видом безалаберной балбески. Заговорщицки мне подмигнув, она отступила чуть в сторону. – А вот моя половинка! -Здрасьте. – сняв шапочку, вошёл в дверь парень. И замер. Я не слышала, что там дальше Таня говорила. Моя ложечка, выпав из пальцев, жалко звенькнула об стол. На пороге стоял Рафа. -Хэй, Ада, что с тобой? – удивлённо спросил Андрей. -А-а-а… - только и сказала я. Рафа опомнился быстрее: -Великая Ть… Ой, как вы на Таню похожи! Я тоже взяла себя в руки: -Да, я знаю какое совпадение, не так ли? Он неопределённо пожал плечами. -А вас точно не Денис зовут? – придумала, наконец, что сказать я. -Нет, я совершенно точно Рафаэль. -Просто мне показалось, что вы – мой бывший одноклассник. Извините. – вежливо так улыбнулась я. -А вас как зовут, разрешите узнать? -Ада. – сообщил Андрей. -Это, наверное, сокращение? -Да, я Аделаида. -Какое необыкновенное имя… Что ж, будем знакомы. Я сдержанно кивнула в ответ. -Да вы раздевайтесь, тоже за стол присаживайтесь. За весь вечер мы не перекинулись и парой слов. Только назавтра Рафа появился на пороге моей квартиры. -Ну ты, блин, даёшь! – вместо приветствия сказал он. -Ты вчера тоже отлично сыграл пай-мальчика. – хмыкнула я. - Проходи. -Кто бы говорил. Итак, я вижу, ты, наконец, выкинула Охотника из головы. Я был прав, значит. -Не совсем. Я не пришла к тебе, и мне теперь есть куда идти. Рафа странно улыбнулся: -Может, оно и к лучшему? -Может. – согласилась я. – ну так что, какую линию поведения мы с тобой будем на глазах наших потенциальных половинок? -Угадай. -Хмм… ну явно не экс-бойфрендовскую… -Я предлагаю вежливую холодность. -Всё время на «вы»? Типа, ты мне не интерес(ен)/(на)? -Да. Мне кажется, это оптимальный вариант. Кстати, он кто? -Просто человек. -Ух ты! Хватило с тебя Сделавших Шаг? -Вполне.
-Собираешься ему сказать, что ты колдунья? -Нет, а ты? -Тоже нет. Но я точно продолжу Путь. -А я, наверное, нет. Пора остановиться. -Завершить Путь собралась? -Нет, просто свести пользование магией к минимуму. Энергия не нужна, если её не тратить. -Смотри, тебе видней. Ты уже давно не ученица… -Но к твоему мнению я всегда готова прислушаться, ты же знаешь. -Пожалуй что так. Взаимное молчание? -Да. – и мы пожали руки. Раз-два-три-седьмой этаж. 129 квартира. Внизу наткнулся на маму, которая вела счастливо щебечущего мальчишку лет двух, сжимающего в руке машинку. Ребёнок счастлив. Мама тоже. Отогнав от себя сопливо-сентиментальные сожаления, звоню – вроде уже пять, пора забирать моего Костика. Дверь открывается, и на пороге я вижу… Того самого черноглазого мага. Он, меня увидев, сперва тоже остолбенел. Потом схватил за горло и стремительно пристукнул к стене: -Я же говорил, оставь её в покое! – прошипел он. Смелый. При желании – один Заряд, и он мёртв. Один удар – и я ему что-нибудь сломаю. Он ниже меня на полголовы, худее в полтора раза и слабее, по меньшей мере, раз в десять. -Кто там, милый? -Это ко мне, Таня. – радостно так говорит он. Потом поворачивается ко мне. В его чёрных, как смоль, глазах, опять плещется злоба: -Какого дьявола ты нашёл её, Охотник? Замучила совесть? Ностальгия по юной ведьмочке? Уходи, а не то… -Остынь! – легко стряхиваю его руки с себя я. – Я не Адой пришёл, маг! Я за сыном! И только тут до меня доходит смысл его слов. Ада здесь. -За сыном? – переспрашивает меня он. В его глазах я вижу то же, что он видит в моих – один за другим, тоны памяти вплетаются в наши сознания… ---------------------------------- Моя Тьма! Когда я открыл дверь, то увидел ту, которую ожидал увидеть меньше всего. -Привет, Рафа – жалко улыбнулась она. -Ада? Ты? Какими судьбами? – саркастически говорю я, но весь сарказм пропадает, когда я вижу её вымученные глаза: -Помнишь, ты говорил, что я приду, когда мне некуда будет больше идти? Ты был прав, как всегда, впрочем. Я пришла. Она опирается об косяк, чтобы не упасть. -Что с тобой? -Я не знаю… боль, она не исчезает, не помогают никакие заклинания, даже человеческие таблетки не заглушают её не на миг. -Давай помогу. – я легко поднимаю её на руки и кладу на диванчик в зале. Она тихонько стонет. -Отпусти свою тень. Я посмотрю и постараюсь помочь. -Рафа… -Да? -Я была с Охотником… Уже было поднятая тень выпадает из моих рук, опускаясь на место. Была с Охотником… Так вот что с ней такое! Боги, за что мне это? Почему именно она? Почему именно моя Ада?! По-че-му?!! ---------------------------------- -Какой этаж? – спрашиваю я у незнакомого парнишки, стоящего у лифта. -Да жми, мне последний. – не оборачиваясь, бросает мне он. Двери лифта закрываются. Подозрительный он какой-то… Ох. Принюхавшись, чувствую запах магии. Колдун! Я тихонько тянусь за Жезлом… -Не стоит, - оборачивается, наконец, он, - меня развеешь – ничего про Аду не узнаешь. А так – вперёд, убивай, Охотник. Маг спокоен, как удав. Кто он такой, интересно? -Ты кто? – вполне логично спрашиваю я. Лифт останавливается на моём этаже. -В гости я к тебе не пойду. –усмехается вместо ответа он, выходя. – Лучше здесь поговорим, или есть другие предложения? -Да кто ты? Где она, отвечай! – зло пришлёпываю его к стене я. Он невозмутимо сдувает упавшие на глаза длинные волосы: -Я её Проводник, Рафаэль. Может, слышал? Отпусти, Охотник, а то я не скажу ничего. Я убираю руки и делаю шаг назад. Черноглазый ухмыляется: -Так-то лучше. А то нашёлся, блин, маньяк, прям умираю! Ты ведь и впрямь тот самый Алексей, который Охотник? -Да. – киваю я. – Говори давай, где она. И, кстати, она уже давно не ученица, так что просто «проводник» меня не устроит… -Если позволишь снять с тебя одно заклинание, мне и объяснять ничего не надо будет. Я больше ничего не сделаю. Сегодня я с миром пришел… *Не доверяй Тёмным!* Но иначе вдруг он говорить не будет? -Хорошо. Что за спелл? -Простенькое забвение… - проводит у меня перед глазами рукой он. Щёлчок пальцев – и я, наконец, вспоминаю, где видел эти наглые чёрные глаза. С год назад, в тот злополучный вечер, когда я узнал, что моя Спутница – ведьма. -Так это ты… -Так это я, Охотник. -Свет с тобой, живи пока. Так где Ада? -В безопасности, потому что от тебя далеко. Даже и не пытайся её найти – едва ли сумеешь. Она под моей защитой. А вот и не ударишь ты меня, потому что я ещё не договорил – в ответ на мои невольно сжавшиеся кулаки ответил он. -Она бы не ушла просто так, не сказав ни слова! – зло закричал я. – Сама, по своей воле, Ада бы не оставила меня, я знаю! Мы-любили-друг-друга!!!
-Да тише ты, не ори, нервный какой. По своей воле, может, и не оставила бы, но, слава Тьме, не всё в этом мире решает её воля. -Что? -То. Любили они друг друга… Твоя любовь чуть не убила её, Охотник. -Не говори ерунды, как тебя там… -Рафаэль. И я не ерунду говорю. Ты же знаешь, почему любимое обзывательство по отношению к твоей персоне – ублюдок? -Конечно знаю. Я – полукровка, как и любой Охотник. Моя мать была ведьмой, потому я и умею колдовать. Но какое это имеет отношение к Аде? -Самое прямое. Думай логично, если ты умеешь, конечно. Ты хоть раз мать твою, ведьму, видел? -Без оскорблений, маг! -Это комплимент из моих уст. Ну, видел? -Нет. Она оставила отца, узнав, что он Охотник. И чего это я тебе всё это рассказываю, а? -Потому что я тебя думать учу. И даже открытки сыну брошенному на день рождения не посылала. Ах, какая мама нехорошая. Может, потому, что с того света не доходят открытки-то? -О чём ты говоришь? -Мда… Редкостное скудоумие… Ты лучше у отца своего спроси, о чём я говорю. А пока – держи. – он протягивает мне сгусток Энергии, но какой-то необычный - чересчур плотный и интенсивный. -Это что? – с опаской кошусь на его руки я. -Это то, что чуть не убило Аду. Это материальное воплощение вашей любви, так сказать, это ваш ребёнок, вернее, его Энергия, которой он, как будущий Охотник, уже располагает. Держи давай, а то он уже из меня Силу тянуть начал. -Что…- не могу всю свалившуюся на меня информация разом осознать. Он сгусток принимаю. -То. Найди себе другую ведьму, переспи с ней, а потом вот это в неё вложи. И посмотришь заодно, на что твоя любовь Аду обрекала. Только не тяни долго, а то Сила ребёнка иссякнет, рассеется. Понял? -Понял. – ошарашено киваю я. До меня постепенно доходит смысл его слов. -И ещё… Если ты действительно любишь её, то оставь в покое. Так будет лучше для вас двоих. -Подумать только… - уже сойдя на пару ступенек вниз, оборачивается он. – Я, Тёмный маг, безвозмездно помогаю ОХОТНИКУ, который у меня девушку к тому же увёл. Да и как помогаю – наследника его живого и невредимого прямо в руки папе будущему отдаю… Куда катится мир? И всё ради Ады. – и, не дожидаясь моего ответа, он продолжает свой путь вниз. ---------------------------------- -Да, за сыном. Так Ада и впрямь здесь? Свет тебя дери, Охотник! Как же так – почти девять лет я охранял Аду от встречи с тобой, а тут ты явился прямо на порог моего дома… -Кто из них твой сын? -Костя который. А ты что здесь делаешь? -Костя… а с виду такой милый и добрый мальчик… А папа его вон кто, оказывается. – язвительно говорю я. -Почему ты никогда не отвечаешь на заданный вопрос? -Я – отец Артёма. – я чувствую, как Таня заглядывает в дверь, и потому жму ему руку. Пальцы аж покалывает от оттока магической Энергии. Отвратительное ощущение! -Ой, это ж папа Кости! Здравствуйте! – говорит она. – Так вы знакомы? -Да так, виделись пару раз. – мило улыбается моей жене этот гад. -Сейчас, я позову Костю… Да вы проходите. Видя играющее на моих пальцах Экспертное заклинание, он качает головой: -Я тут постою. -Струсил? – ухмыляюсь я. -Отнюдь. Не хочу, чтобы куча детей видела наш поединок, а твой сын лишился отца в день своего рождения. Или мне стоит войти? -Не стоит. Подумать только, одноклассник моего сына – маленький Охотник… -И что? Запретишь им дружить, что ли? Они пока просто дети! -Это пока. А вот вырастет мой сын, сделает Шаг, и станут они врагами смертельными, будут нас с тобой так вспоминать, что сглазят насмерть. Если мы, конечно, живы будем к тому времени. -Это мы посмотрим, как оно будет. Так ты не ответил - Ада здесь? -Да, здесь. – я невольно проговорился, и теперь отступать смысла нет. Он её не увидит… Ох. Если она не пойдёт провожать Костю. -Стой тут – щурю глаза я. Он корчит мне рожу, но слушается. Я же захожу в квартиру, и как раз вовремя – Ада ведёт к двери сына Охотника. Странно, остальных детей она не провожала. Певица его узнала?.. Нет, не могла, мои спеллы забвения ей самой не разбить, да и не помнит она многого, думая, что тогда, заполучив Дашу, Алексей не позвонил. Не было обряда – не было встречи – не было тех ночей, о которых мне поведала её тень. Не было. Она не помнит, и потому живёт спокойно: «Он забыл, значит, имею право забыть о нём и я…». Да ничего он не забыл, а в первый год я вообще еле сумел оградить её от его настойчивых поисков. Откуда же ей знать, что сейчас она ведёт за руку собственного сына? -Костю забрала… э-э-э… мама, - кладу на неё очередное забвение я, забирая ладошку хмурящегося мальчика из её руки, - иди, помоги Тане успокоить детей. Она послушно следует в игровую, а я сдаю радостного Костю на руки Охотнику: -Вот, держи своё отродье. Он зло щурится, но мальчишка с такой радостью прыгает вокруг него, что вся его злоба быстро рассеивается:
-Понравилось? – хитро спрашивает он. -Папа, папа, там так здорово было! Смотри, я был Ищущим Света! – и он протягивает смятую бумажку с руной. -Да ты что? И как, нашёл что-нибудь? -Нет, не мы победили. Жа-алко… Зато у меня вот что, - показывает он гордо блестящий карандаш, - есть. Я выиграл, потому что самым сильным оказался. Здорово, да? -Угу. – он взъерошил русые волосы сына. – Идём. И он, не прощаясь, разворачивается. -До свидания. – вежливо машет рукой мальчик. -Пока, Костик. – машу в ответ я. Великая Тьма, а мальчишка ведь похож на Аду. Те же тёмно-русые волосы, как она сама говорила, «цвета спелых колосьев», аккуратный носик-кнопка, ямочка на подбородке… А вот глаза – Охотника. Нет. Нельзя, чтобы Ада встретила его. А не то всё опять пойдет наперекосяк, вся тщательно продуманная линия жизни. Пусть колдунья уже давно не моя ученица, но я до сих пор – её Проводник. ---------------------------------- Сын, захлёбываясь от восторга, рассказывает мне про игру. А у меня из головы никак не лезет то, что Ада где-то поблизости, скорее всего, даже у Рафаэля дома. Стоп. Тьма всемогущая… Мама Артёма… Подумаешь, волосы остричь да покрасить, да и изменилась она, наверное, за восемь-то лет. Ха, как всё просто. Но её, по-моему, зовут Таня, да и Рафа её так называл. Хотя кто его, Тёмного мага-то, знает, на что он пойдет ради спасения её от меня ужасного. Всю память переписать для экспертного Тёмного труда не составляет. А уж воспоминания обо мне были стёрты в первую очередь. -И потом мы писали на абисском имена своих отцов… -Что? – цепляются мои мысли за его слова. – Имена отцов? -Да, левой ногой. Я еле написал, так коряво получилось… Но, насколько я помню, в этом конкурсе нужно писать одно слово всем, чтобы определить, кто лучше напишет. И почему имена отцов, а не матерей там, или самих детей? Неужели… -А сколько там вас всего было? -Десять. -Целых десять хулиганов? -Там две девочки было, они принцессы. Нашей Аля была. Но её Ведущая ещё как-то назвала… Лесанна, точно. -А из взрослых кто был? Ну же, сына, отвечай… -Два дяди, тётя, ну и Ведущая. Но она такая… вроде большая, а ведёт себя, а ведёт себя, как мы почти. Играет с нами, в смысле. -А вот на эту, - достаю я из бумажника бережно хранимую фотографию десятилетней давности, где запечатлены мы вчетвером: я, Ада, Настя и Тимур. Как давно это было… Тогда ещё ничего не случилось, мы с Тимуром были лучшими друзьями, а Ада была просто симпатичной Спутницей, - там не было тёть похожих? -Ой, это же ты, пап! -Я, я. Вот на эту. – указываю на колдунью я. -Даже две. Обе на неё похожи немножко… Как так – обе?! У Ады сестёр не было вроде… Ай, может, у него все взрослые на одно лицо? -… но у одной такие же косички были, даже длиннее. -Ладно, последний вопрос. Ты помнишь, как звали эту вашу… Проводницу? -Ведущую, пап. У неё имя такое странное было… о, вспомнил – Ада! Я аж роняю ключи от машины на землю: -Точно Ада? Не Аида, не Ида? -Да нет, я помню. Она ещё сказала, что это её кодовое имя, потому что настоящее длинное, и мы всё равно его сразу забудем. -Аделаида… - поднимая ключи, задумчиво говорю я. -Ух ты! А откуда знаешь? -Да так вот, знаю. Садись, поехали быстрее. Я тебя сегодня на ночь у Оли оставлю, хорошо? -Ну, пап, сегодня же суббота, и ты обещал… -Извини. Но мне очень-очень надо. Отпускаешь? -Ладно уж. Но если только мы с тобой в следующее воскресенье в парк пойдём, а в это в Макдональдс! -Хорошо, замётано. – заговорщицки мигаю ему я, заводя машину. Интересно, что скажет соседка, когда я завезу ей сына в пятый раз за неделю? Хотя, своих детей у неё нет, и потому она его ужасно любит, носки там всякие, свитера вяжет… Я тоже провёл большую часть детства у соседей, потому что отец вечно пропадал где-то. Так же и я теперь – работаю днём, охочусь ночью. Но сегодня я ухожу не на охоту. Хотя нет, на охоту, просто я не намерен жертву убивать. Этим вечером я попытаюсь поймать прошлое.
Мы выходим из квартиры Рафы и Тани далеко затемно. Пока всех проводили, пока посидели-отметили день рождения по-взрослому… И весь вечер тот мальчик не идёт у меня из головы. Ну и пусть его забрала мама, ну и что? Надо будет у Тани порасспрашивать поподробнее. Хотя, мама это, конечно, жалко. Лучше бы папа… А ну перестань! Кому говорят! -Слушай, Андрей, а как мы до дома добираться-то будем? Время – одиннадцать с хвостиком, транспорт не ходит, Лесанна вон спит почти… -Не боись, сейчас мотор поймаем. Я пошёл. Вот точно так же обычно Алексей говорил, когда мы с семинара шли, а в маршрутках места не было… -Куда ты пошёл? Кто ж здоровому мужику машину остановит? -Ну… -А вот женщине с ребёнком – всегда пожалуйста. -Смотри, на маньяка какого-нибудь не нарвись. Если что, я рядышком. -Хорошо, мой верный рыцарь. – и я иду ловить машину, подняв спящую дочь на руки. Ух, и тяжёлая же она… Народ сегодня ночью попался шибко вредный: либо не останавливается, либо едет куда угодно, но только не на Квартал. Чаще не останавливается, конечно. Вот, наконец, когда от тяжести Али у меня уже начинают ныть руки, тормозит рядышком тёмный БМВ. Здоровый такой, похожая машина у Охотника была. Бросаю взгляд на часы – 11:11, можно загадывать желание. Чушь это всё конечно, но пусть это и впрямь его машина будет… Всё, загадала. -На Квартал не подкинете? – заглядываю в приоткрывшуюся дверцу я. Водитель приветливо улыбается: -Конечно подвезу, садитесь… - но, не договорив фразу до конца, удивлённо замолкает в изумлении. Я тоже в шоке: это и впрямь Алексей! Изменившийся, посерьёзневший, немного чужой, но всё-таки Алексей! Вот и не верь после этого в детские заморочки насчёт желаний… -Привет, Ада… - рассеяно на меня глядя, словно не зная, что сказать, говорит он. - Вот мы и встретились снова, моя колдунья… -Что-то не так? – подходит ко мне Андрей. -Да нет, всё очень даже так. – быстренько собираюсь я. – Просто это мой… Тьма великая, что сказать-то?! -Это мой давний знакомый. – нахожусь, наконец, я. -Не представишь? -Я Алексей. Да вы садитесь, я то поздно, дочурка вон спит уже. Это ведь ваша дочь, так? -Так. А я – Андрей. – жмёт Охотнику – знал бы, с кем знакомится! – руку мой муж, забираясь назад и принимая сонную Алю на свои колени. -А ты вперёд садись. Тут чего-то лежит… - кивает на сиденье рядом с собой он. -Ой, это мой дипломат да куртка. Можно убрать… -Ничего. Я действительно могу и вперёд сесть. -Давненько не виделись. – начинает разговор, ведя машину, Алексей. -Да уж. Давненько… Лет так девять… Кстати, ровно девять. -Нет, чуть меньше пока, вот в июле девять будет. -В июле? Ты что, мы ж в последний раз виделись весной, на Баумана. Я тогда ещё с Дашей, - я делаю выразительную паузу, - и Настей была. В апреле дело было. -Да? Ну тогда я что-то перепутал. Забыл за давностью лет. Как-то он по особенному слово «забыл» выделил. Что же он хочет мне такого дать понять? -Дочурку-то как зовут? -Александра. – отвечает Андрей. -А-а. У меня тоже сын есть, он, правда, постарше будет. Ему восемь, Костей звать. Я его сегодня с дня рождения одноклассника домой завёз, и вот по делам уже успел съёздить, а тут смотрю – голосует кто-то, дай думаю, подброшу, а тут вы… -А одноклассника не Артём, случаем, звали? -Да, ты откуда знаешь? -Мы просто оттуда же едем. – хмыкнула я. -Чего-то вы припозднились слегка… -Это же мой племянник! Он сын его, - киваю на Андрея, - сестры. -Стой. Так это ты та самая Ведущая, от которой мой Костя был в таком диком восторге? -Может, и я. Других там не было… Я, кстати. Почему-то так и подумала, что он твой сын. У вас глаза очень похожие. – признаюсь с чего-то я. -Вау, ты помнишь мои глаза? Я польщен… Не только глаза, но и каждую чёрточку лица, каждое слово, каждый жест, каждый твой поступок храню в самом дальнем уголке своего сердца. Стараюсь не вспоминать, забыть, но храню всё равно… -А где вы, кстати, познакомились-то? – встревает в наш разговор Андрей. Как он вовремя! Спасибо… И я начинаю рассказывать про семинар. Охотник изредка меня поправляет. Ночные улицы Казани пусты, и потому мы очень быстро доезжаем до Квартала. -Вас как обычно, до арки подбросить? Он что, до сил пор помнит мой дом? Это я польщена… -Нет, мы теперь немножко не там живём, но тоже рядышком. Можно прямо тут высадить. -Вот ещё. Поздно, темно, холодно, на улицах маньяки ходят… Адрес говори давай. В итоге, нас доставляют прямо к подъезду. -Не надо, - отмахивается от денег, которые протягивает ему Андрей, он, – я же так, по доброй воле. -До свидания. Ещё раз спасибо. – пожимает ему руку муж. -Пока. – легко машу я. -Подожди… Андрей уже вышел, и потому не может нас слышать. Охотник не даёт мне отрыть дверной замок и выйти: -Ада, я… -Чего ты? Восемь лет, Охотник. Чего тебе от меня над
- Тебя. – просто отвечает он. - Меня? Нет, вот уж чего ты не получишь, так это меня! У меня своя жизнь – у тебя своя. Один звонок, Алексей, всего один звонок тогда, и я была бы твоей. Я готова была даже Силу отдать, чтобы быть с тобой, но ты просто не позвонил. А теперь – мало ли чего ты хочешь? Вся моя накопившаяся за это время злоба звучит в этих словах. - Но… ты же сама ушла, Ада. – он в недоумении. – ты просто исчезла из моей постели одним далеко не прекрасным утром. - Очнись! Какая постель? Ты целовал-то меня всего три раза! Хватит, Охотник. Я больше не твоя жертва. Прощай. – и я внаглую спихиваю его руку с моей дверцы, и давлю на защёлку. Она открывается, а от прикосновения к его пальцам до боли знакомая дрожь пробегает по телу. - До встречи, колдунья. Надеюсь, мы ещё увидимся… - Ты всегда так говоришь. – зло бросила я через плечо. – Но теперь я уже не хочу, чтобы твои слова стали реальностью. - Замок на двери заело. – пояснила Андрею я. И захлопнула дверцу машины. ---------------------------------- От оно как интересно… Я, значит, не позвонил. А когда я ей должен был звонить? После того, как она сбежала? Да и звонил я, не один раз звонил, пока тот черноглазый маг не встретился мне, да и потом – тоже. Хмм… Она… она же просто не помнит! Он не стал ей всю память стирать, только наше с ней время… Ну конечно! Как всё просто… и я виноват в её глазах – забыла она, что позвал я её проводить обряд. Ох, и хитро ты, Рафаэль, поступил… Ты хитёр, а я не хуже. На моей стороне честность. Я сниму с неё забвение. Она имеет право хотя бы помнить. А что будет потом – не важно… ---------------------------------- Сегодня воскресенье, и мы с Алей идём гулять в парк, как обычно. Пока она лихо взбирается на макеты военной техники, я сижу на солнышке и читаю книжку. Вдруг на страницы «Тёмного начала» ложится тень: - Рядышком присесть позволишь? - Опять ты. Ну какого Света тебе от меня надо, а? Чего ты меня преследуешь? - Я? Преследую? – садится на лавочку Алексей. – Нет, ты что. Я тут с Костей частенько гуляю. Вон он, - показывает на одного из многочисленных детей. - Ой, какое совпадение! Почему-то я вас тут никогда не видела, хотя бываю тут каждое воскресенье. - А ты не веришь в совпадения? - Я же говорила, что после встречи с тобой – нет. И тогда, в прошлую субботу ты тоже меня выследил, хитрющая охотничья морда! - Ну тебя. Мы тут в средине недели обычно появляемся, вообще-то. Тут вот взял отгул, вырвался с сыном погулять, а меня ещё и обзывают. Кошмар. Ладно, и впрямь, чего я так придираюсь-то? Гуляете – ну и хорошо… - Твоя дочка так на тебя похожа, только косички покороче. - Ничего, вырастут ещё. Можно нескромный вопрос? - Только если ты будешь отвечать на мои. До боли привычные солнечные очки опять не позволяют мне его глаза видеть. И я решаюсь: - А кот мама Кости? - Ох ты как. А ты не знаешь? – внимательно, аж сняв очки, смотрит на меня он. - Откуда мне знать? Ладно, не моё дело. Просто он так хорошо воспитан… - Его воспитывал я, так что спасибо за комплимент. - В смысле, ты? Один, что ли? - Конечно один. Он меня всё время спрашивает, где мама, а я не знаю, что ему ответить. - Чего-то ты темнишь, Алексей. Она же забрала его от Артёма. - Нет. Костика забрал я, как забирал и всегда. - Но я же помню… - Ой, да ни черта ты не помнишь, Ада! Или слишком хорошо притворяешься! - Ты о чём? – хмурюсь я. - Какой была наша последняя встреча? - Плохая тема… - Ты обещала отвечать! - Битва на Баумана, из-за Дашки. А потом ты больше не появлялся на горизонте моей жизни. - Да? Хорошо, пусть так. Что тогда случились с вашей с Настей keep-группой? Как это подло – вот так давить на самые больные точки! - Она распалась! - И от чего же? - От смерти Насти, Охотник! – не выдержав, кричу я.
---------------------------------- Ничего не понимаю. Какая смерть? Настя и сейчас в порядке! - Нет, Ада. Ты не права. «МАНА» не распалась, да и Настя до сих пор, слава Богам, жива и здорова. Это ты пропала в один ужасный день. Исчезла, без следа, а она продолжает ваше дело и сейчас. - Да ты что? – ох, и злится же она. – Это ТЫ не прав. И это из-за тебя она погибла! – срывается Ада на крик опять. На её глазах выступают слёзы. Аж жуть как интересно… Альтернативные, продуманные до мелочей воспоминания, рвущие все её прежние опасные связи. Насти нет в живых, умерла она из-за меня. И я гад, и звонить Воительнице она не будут. Ну Рафа, ну молодец! - Она жива. Позвони. – протягиваю телефон я. - Нет, она погибла из-за твоего заряда, Охотник, я же помню! - Ну позвони, хуже не будет, всё равно. Давай. – изо всех сил убеждаю её я. - Хорошее заклинание изменения голоса… - Ладно. – сдаюсь я. – ОК. Спрошу о другом. Ты дарила мне что-нибудь? - Нет. – хмурится и качает головой колдунья, утирая платочком слёзы. - А как тогда ты это объяснишь? Костя! – зову сына я. - Что? – недоумевает она. - Ой, пап, вот она, Ведущая! - Я знаю, сына. Руку правую дай. Сын сперва протягивает, но потом, словно догадавшись о чём-то, отдёргивает её и прячет за спину: - Ты что, папа! Это же наша тайна! - Ей можно. Или ты не веришь мне? - Верю. И она хорошая, эта Ведущая, я чувствую. А она не моя мама? – по-детски бесхитростно спрашивает он. Теперь уже я хмурюсь: - Дай руку. ---------------------------------- Смешной мальчишка! Я бы, может, и не отказалась тогда стать его мамой, но вся проблема – в его папе… А Алексей тем временем отгибает рукав куртки сына, освобождая его правое запястье. Потом аккуратно что-то словно отодвигает в сторону. Полотно? А на руке Кости я вижу… Тонкую бисерную фенечку. Семь бисерин – ряд «полотна»… И красным по чёрному надпись. «О х о т н и к у» Тьма всемогущая… точно такую же я плена Наське, только «Воительнице» там было выбисерено. На удачу, не память, жест доброй воли. Браслет явно мальчику велик, а Алексею с его мускулистыми руками теперь уже мал. Но вот лет так восемь-девять назад… - А откуда тогда у меня эта фенька? – видя мою растерянность, спрашивает он. - Это же очень просто сплести… - Ну конечно. Ты меня с бисером можешь представить? - Любая девушка… - Во-первых, не любая с бисером обращаться может, а такой сплести тем более. Во-вторых, какая девушка, кроме тебя, напишет на браслете не «Алексею», а «Охотнику»? - Феньки плетут и под заказ… - Посмотри поближе. – снимает с руки сына и протягивает мне чёрный поясочек он. Хм. Сплетён не на леске, как обычно плетут, а на резиночке, как и плела все свои фенечки я. Скреплён заклинанием прочности, иначе бы порвался давно. Не видно ни одного узелка – я всегда прятала концы ниточек. Очень похоже на мою работу… Но ведь не плела ему фенечек я! Не-плела! Откуда она у него? И почему её носит Костя? - Ну, придумала логичное объяснение? Я отдаю браслет ему: - Нет. Но что это доказывает? - Что это ты сплела его и мне подарила. – он одевает предмет нашего разговора на руку сына опять, и говорит ему, пристально глядя в глаза. – Иди, лазай дальше. - Или ты хочешь, чтобы я в это поверила… - Зачем мне это? - Не знаю. Вот стукнуло тебе в голову найти меня восемь лет спустя, жизнь так поковеркать мою слегка… Тебе лучше знать! - Тьма великая! Да пойми же ты, глупая колдунья! Зачем мне коверкать твою жизнь? Я просто хочу, чтобы всё было честно, чтобы ты знала… Он кладёт мне руки на плечи, глядит мне прямо в глаза, мягко, нежно, но требовательно. Серые секунду назад, теперь они сияют небесной голубизной. Когда-то я уже видела это глаза, и этот взгляд, и чувствовала тяжесть его сильных рук на своих плечах. Вот только… Когда это было? - И что же я должна знать, Охотник? – слегка детским жестом склоняю голову набок я. Недовольство сквозит в моих словах. Он нежно касается моей щеки кончиками пальцев. В глубине его лазурных глаз я вижу, словно отражение – мы с ним стоим вот так же, как сидим сейчас: он стоит непозволительно близко, одна рука на моём плече, другая поглаживает щёку; но это не мы сегодняшние: мои волосы заплетены в две тугие косы вместо одной, на мне мои любимые джинсы-клёш. Да футболка. Да и он не выглядит преуспевающим мужчиной; я словно гляжу не нас с ним, но на нас ещё совсем юных, свободных, таких, какими мы были лет эдак девять назад… - То, что я люблю тебя. Аделаида. - говорит он тихо. Его голос… Я уже слышала эти слова… Но когда, когда я могла их от него слышать? Неужели… Он наклоняется ко мне и осторожно, словно чего-то боясь, целует меня. И я не могу, не могу не ответить не его поцелуй, не могу!
- Ада, прошу тебя, вспомни… - шепчет Алексей. И я чувствую, как от его слов расползается плотная пелена моих грустных воспоминаний, как от яркого света его глаз прошлая жизнь плавится и утекает, как песок сквозь пальцы, как от вкуса его губ – такого знакомого, не смотря на прошедшие годы – я вспоминаю всё так, как оно было на самом деле. Мне кажется, или я и впрямь слышу тихий хрустальный звон? Падают на землю и разбиваются, разлетаясь на тысячи кусочков осколки красивой легенды, падают моими слезами… - Ты чего мою маму обижаешь? – сердито смотрит на моего Охотника подбежавшая дочка, и начинает стучать его кулачками по ногам. – Вот тебе! - Он не обижал меня, Лесанна. – утираю слёзы я. - А зачем ты тогда плачешь? Тебе больно? - Уже нет… а может, и да. Идём. – беру её за руку, поднимаясь со скамейки. - Ада, подожди, пожалуйста! – встаёт следом за мной он, тоже сжав мою ладошку. - Мне надо подумать. Провести инвентаризацию мыслей, так сказать. – глядя на него, отвечаю я. Так мы и стоим пару секунд: он, Александра и я посередине. Наконец, он отпускает мои пальцы. - До встречи, Алексей. Надеюсь, мы ещё увидимся… И мы пошли к выходу из парка. Ах, как мне хотелось обернуться! Отойдя на сотню шагов, я не выдержала, сдалась, обернулась. Он так и стоял у той скамейки, глядя мне вслед. Улыбнулся, поднял вверх руку со знаком Креста – знаком отрицания – и, помахав, прокричал на весь парк, как будто прощаясь: - Я не надеюсь, я верю! Я буду ждать! - Я приду… - прошептала себе я. А ветер осторожно перебирал страницы забытой книги…
All times are GMT
4 Hours. Hits today: 3
You can: smiles yes, images yes, types yes, poll no
avatars yes, links on, premoderation off, edit new post no
;Кста, можешь в угадайку поиграть, ты тут процентов 90 персонажей наешь 
хотя, не сумеешь ты сию дурь до конца дочитать,не выдержишь А конец бы тебя удивил...
- user online
- user offline